Через год мою замечательную дочку примут на работу в школе в Реховоте, преподавать английский детям сотрудников института Вейцмана - детям, в большинстве англоговорящим. И старшекласник в коридоре сразу предложит ей откусить от своего бутерброда. Она будет там единственной из учителей, не имеющей родного английского. По дороге на работу в автобусе выучит параллельно иврит и французский - мечтает поехать в Париж. Через полтора года и поедет. Ее муж, мой дорогой son-in-law - не люблю слово зять - будет работать в респектабельной программистской фирме. Мы переедем в хороший район, снимем большую квартиру, купим, наконец, стиральную машину и холодильник...
Но ничего этого мы пока не знаем. Не знаем, когда старшие устроятся на работу, не знаем, смогут ли они найти работу вообще. Так что решили жить в режиме жесткой экономии. Сняли крошечную квартирку в самом дешевом районе города на пятом этаже без лифта, а холодильник и стиральную машину решили пока не покупать.
И началась наша репатриантская жизнь. С утра старшие уходят на курсы иврита, Гриша в детский сад, а мы с Соней остаемся дома. Это июль-август, самая жара. Три раза в день, перед каждой едой, двухлетнюю Соньку на руки и в магазин: ведь без холодильника при сорокаградусной жаре еду нельзя держать ни часа. На плите днем при этой же жаре каждую неделю кипятится белье - в бак входит только одна постель, остальное стираю руками. Еду готовит дочка после курсов. Больные родители с сестрой живут на другом конце города. Это значит, почти ежедневно Соньку в коляску и бегом по этой ошеломляющей жаре через весь город. Автобусом не пользовались - дорого!
В ульпан я ходить не могла, но слушала по радио уроки Радио Река. Замечательные были уроки, просто наслаждение. Через год, пойдя, наконец, в ульпан, я смогла кое-как объяснить учителям, что у меня комбинированный случай - говорить что-то могу, но написать не сумею даже свою фамилию. И меня, посовещавшись, отправили все же в класс для начинающих.
Ну вот, рассказ дошел до дивана. Получилось так, что все наши игрушки и книжки потерялись в пути. Наверное, чем интереснее были книжки и игрушки, тем быстрее они в пути терялись. А наши были очень хорошие!
Пришлось мне сочинять игрушки самой. Я думала, за двадцать с лишним лет все они уже исчезли. Но недавно мы чистили подвал под спальной частью нашего дома и нашли вот этот диван. Надо же, столько лет перенес, обивка повыцвела, детали оторвались - но еще жив!
Я его делала из стаканчиков от йогурта, а обтягивала тканью с выброшенной мягкой мебели. Я много тогда игрушек наделала. Помню, была кукла с желтыми волосами из ниток мулине и с вышитыми синими глазами. У куклы была своя игрушка - зайчик, он сидел в кармане ее платья. Соня, тогда трехлетняя, сама сшила его под моим руководством. Кажется, это был первый и последний раз, когда она взяла иголку в руку. Кукла исчезла, а зайчик вот нашелся, сидит теперь на почетном месте.
Потом мы с детьми делали много игрушек для кукольного театра - уже не по причине отсутствия денег. Заказали плотнику ширму, ставили ее на стулья в дверном проеме и разыгрывали спектакли по праздникам. Пошла совсем другая жизнь.
